Правдивый и дружелюбный: каким будет ИИ в будущем
ИИ продолжает привлекать крупные инвестиции и притягивает интерес пользователей. Он «бесшовно» проникает практически во все сферы жизни человека. Главные вызовы развития технологии на сегодняшний день — вопросы демократизации и ответственности
Самой просматриваемой страницей в «Википедии» в 2023 году стала статья о ChatGPT — ее прочитали почти 50 млн пользователей. В том же году стартапы из области ИИ привлекли инвестиции на рекордные $27 млрд, сообщала газета Financial Times со ссылкой на данные PitchBook. О том, что в будущем ждет эту технологию, рассказывает Александр Абрамов, эксперт по ML и AI технологиям в SberDevices.
— На какие сферы жизни человека ИИ влияет быстрее всего?
— Есть сферы, где технологии ИИ уже устоялись. Например, медицина, в которой давно используют методы компьютерного зрения и другие технологии. Они использовались еще до эпидемии ковида — есть стартап AID, который занимался детекцией новообразования в легких, чтобы находить онкологические заболевания на самых ранних стадиях. Во время пандемии, кстати, эти же технологии использовали для поиска ковид-зараженных.
Также большое влияние ИИ оказывает на медиасферу, на рынок рекламных технологий — это и рекомендательные системы, и умные ленты в социальных сетях, и рекламные подборки, и поисковые алгоритмы… Все эти инструменты используют глубинное обучение максимально персонализированно.
ИИ проникает в такие отрасли как нефтегазовая промышленность или металлургия. Предприятия этих отраслей стараются внедрять технологии первыми. Например, «Северсталь» или НЛМК используют технологии ИИ для оптимизации процессов производства и повышения безопасности, а также для работы с кадрами. В тоже время одна из крупнейших интегрированных нефтегазохимических компаний России СИБУР внедряет в свои бизнес-процессы AI-ассистентов на базе больших языковых моделей. Я думаю, в будущем такие технологии будут использоваться все больше для нахождения новых месторождений, предотвращения аварий и экологических катастроф.
— Смогут ли нейросети серьезно изменить какую-то из этих отраслей?
— Это уже происходит: с появлением генеративного ИИ изменились почти все сферы. Теперь для того, чтобы быть успешным в своей карьере, приносить максимум пользы, необходимо овладеть этими инструментами, т.е. появились новые требования работодателя к специалистам. Естественно, нейросети не смогут заменить человека, потому что даже для того, чтобы, например, сгенерировать картинку, нужно понимать, какая именно картинка подойдет для конкретной задачи. ИИ здесь выступает как переходный инструмент — он, согласно опросу MIT, на 37% увеличивает эффективность работы специалистов, но одновременно увеличивает и требования к ним.
— Значит ли это, что ИИ усиливает социальную стратификацию — наделит ли он какими-либо преференциями тех, кто быстрее овладел технологией, например, при поиске работы?
— Я бы назвал новые навыки конкурентным преимуществом. Автоматизируются всегда в первую очередь дорогостоящие процессы, например, аналитика или написание кода. Именно рынок отражает потребность в той или иной квалификации. И если сейчас появляются задачи, связанные с искусственным интеллектом, то мы можем требовать знания промптинга, то есть умения писать инструкции и задачи для генеративных моделей ИИ, владения API, умение работать с генеративными моделями — GPT-like или stable diffusion.
Что касается стратификации, то недавно я прочитал интересное размышление. Людям, которые родились, например, в 1950 году, было 40 лет, когда в России появился интернет. Это были активные работоспособные мужчины и женщины. И если они были достаточно мотивированы в силу своей работы и обязанностей, они быстро его освоили, чтобы оставаться востребованными на рынке. Поколение 50+ все равно открыто к новым технологиям, к тому же ИИ-инструменты идут к упрощению — они создаются таким образом, чтобы пользовательский опыт был оптимальным для любого человека.
— Как разные поколения реагируют на ИИ — какие поколения чаще других используют новые технологии?
— Это зависит от того, в каком возрасте человек застал зарождение технологии. Если это экономически активный возраст, то, скорее всего, человек быстро овладеет технологией. Сильно влияет и то, рос ли человек с этой технологией. Многие говорят, что миллениалы выросли с телефоном в руке. Получается, что молодые ребята, которые застали зарождение этой технологии, более открыты к тому, чтобы ее использовать.
При этом, если мы возьмем экономически неактивных граждан, они реже пользуются цифровыми благами, поэтому у них не стимулируются соответствующие области мозга — когда им впервые вместо кнопочного телефона дарят сенсорный, адаптация занимает больше времени, но они все равно осваивают новую для них технологию и начинают ей активно пользоваться.
— Какие главные риски вы видите в развитии нейросетей?
— Когда ИИ начинает показывать себя на уровне мыслящего человека — способного к анализу, открытию, созданию новых материалов, например, в медицине — мы задумываемся о демократизации ИИ. Кто должен обладать этой технологией? Это достояние общества или достояние государства?
Есть разные подходы к решению этого вопроса. Например, CEO компании OpenAI Сэм Альтман приходит в сенат США сам и рассказывает о потенциале и рисках, связанных с технологиями ИИ. OpenAI делает это для того, чтобы сенаторы не «зарегулировали» новую технологию без участия разработчиков, потому что как только речь заходит о суверенитете или о социальной опасности, вырастает риск государственного регулирования.
В Европе мы также видим рост регуляторной политики, но одновременно с ним — огромный интерес инвесторов к решениям ИИ. Например, французский стартап Mistral AI, который просто на основе концепции открытого кода для обучения алгоритмов генеративного ИИ выиграл большой раунд инвестиций. И мы постоянно находимся между двумя мнениями — «зарегулировать» или демократизировать.
— Сможет ли ИИ изменить облик городов?
— Конечно, он уже меняет. Есть технологии, которые используют летательные аппараты. Например, поисковый отряд «Лиза Алерт» совместно с разработчиками ИИ ищет пропавших людей. Также развитие ИИ влияет на транспорт — позволяет оптимизировать логистику, строить оптимальные маршруты, предотвращать пробки. Переход к транспорту будущего, когда все работает автоматически — это в том числе часть большой концепции умного города, над которой работают Пекин, Нью-Йорк, Барселона. Москва является одним из лидеров по развитию городской среды.
Может измениться и сам облик городов — алгоритмы ИИ позволяют разрабатывать новые материалы и инструменты. Это повлияет на архитектуру города, на способы застройки — сделают их более экологичными и эффективными.
— Какое место на рынке ИИ занимает Россия?
— Нужно отдать должное Советскому Союзу, чья инженерная школа обладала сильными научными знаниями. Эти исследования до сих пор влияют на новые методы и алгоритмы ИИ. Выходцы из СССР учили современную молодежь, которая проявляет высокий интерес к технологиям. В России сформировалась сильная научная школа, и ее выходцы — известные исследователи, которые несмотря на политическую ситуацию ездят по миру и делятся знаниями.
Помимо научных знаний высокого уровня в России есть и крутые разработки. Например, модели, которые по тексту генерируют изображения, графику, анимацию или видео. Есть наши команды, которые являются разработчиками нейросети Kandinsky, признанной во всем мире. Также у российских бигтех-компаний появляются собственные языковые модели, например GigaChat.
То есть у нас есть и высокоинтеллектуальная человеческая база, и база вычислительная. Опять же — разработки получают государственную поддержку, как происходит, в том числе в Китае, Евросоюзе и США. Я думаю, ни одна страна, у которой есть подобные разработки, не допустит, чтобы они оставались без поддержки.
— В каких интерфейсах технология будет существовать в будущем?
— В первую очередь, сегодня все переходит на носимые устройства. Дальше это может пойти, например, снова в VR-очки, в устройства для умного дома, в автомобили и тд. Наиболее сильно технология проникнет в те устройства, которыми человек пользуется повседневно.
Трудно сказать, куда технология может пойти дальше, потому что технологии, на которые делали ставку 10 лет подряд, например, очки Google glass, до сих пор не «взлетели» и ушли в забвение — идея была классная, но «начинка» попросту не соответствовала пользовательским ожиданиям.
Технологии умного дома, например, умные колонки при помощи языковых моделей могут получить новую жизнь. С этой технологией они станут умнее, естественнее и интереснее для пользователя.
— В каком направлении будет развиваться ИИ в будущем? Где нас ждут наиболее важные прорывы?
— Я думаю, в первую очередь, при помощи технологии будут стремиться решить проблему галлюционирования — генерации фактологически ложной информации. Большие языковые модели — это большой прорыв, шаг вперед, но они все еще могут выдавать нерелевантную информацию. Решить это можно при помощи более высокого уровня организации памяти моделей. Как следствие будут лучше решаться задачи персонализации — модели будут подстраиваться лично под своего пользователя, дольше помнить информацию о нем. Смогут качественнее поддерживать беседу, советовать что-то, рекомендовать.
Также ожидается, что вокруг ИИ-решений будет появляться все больше сервисов. Не у каждой организации есть ресурсы, чтобы разрабатывать собственные генеративные модели. Здесь на помощь приходит демократизация ИИ — множество открытых решений и моделей в опенсорсе, которые не требуют больших затрат для интеграции в какой-либо продукт и не подразумевают юридические ограничения на их использование.
При рассуждениях о будущем ИИ важно понимать, что для актуальных разработок в области GenAI мы сейчас находимся на кривой Гартнера на пике завышенных ожиданий. И, согласно этой теории, вскоре мы должны скатиться в «долину отчаяния», когда от многих идей применения или развития данных технологий придется отказаться как от нерабочих. И только пройдя эту долину, мы окажемся на плато рабочих задач, которые пройдут жесткую фильтрацию релевантности. Мы будем знать, для каких задач, областей и пр. работают современные разработки в области генеративного ИИ, а для каких — нет. И во многом мы — разработчики, государство и общество — сами творим эту историю прямо сейчас.