Не ищите волшебную таблетку

Экономический кризис 2022 года потребует от российского бизнеса создания новых антикризисных стратегий. Старые приемы могут не сработать

Историю надо учитывать и анализировать — она влияет на картину мира в нашем сознании и поведение контрагентов, партнеров, конкурентов. Однако искать в прошлом универсальный рецепт для преодоления нынешних проблем бесполезно, потому что события 1991, 1998 и 2008 годов имели иную природу и другой масштаб.

1991 год — Борьба на поражение

Заставшие кризис 1989–1991 годов хорошо помнят, как разворачивался сюжет. Сначала цены росли и товары исчезали с полок магазинов. Неудачная денежная реформа подорвала доверие граждан к финансовой системе страны. С распадом СССР разрушились хозяйственные связи между предприятиями, были уничтожены производственные цепочки — наступил экономический коллапс.

На вопрос «что это было?» историки ответят: это было противодействие двух экономических систем. Одна была основана на максимальном регулировании, другая — на максимальной свободе. Советская экономика обладала серьезными научно-техническими возможностями, обширными ресурсами и квалифицированными кадрами, но не смогла противостоять рыночной экономической модели. Столкновение двух систем происходило в логике ХХ века — самого жестокого в истории человечества. Это была «борьба на поражение»: чтобы развиваться самому, нужно было уничтожить противника. Сильная рыночная экономика победила. Политизированная советская система была разрушена.

Кризис 1991 года коснулся каждого без исключения жителя СССР. Рецессия была тотальной. Однако извлечь полезный опыт из этого кризиса корпорациям едва ли возможно, потому что в 1991 году частного бизнеса не существовало. Единственный урок состоит в том, что при столкновении тектонических платформ происходит перезагрузка экономики. Попросту говоря, надо быть готовым ко всему.

За происходившей на просторах СССР драмой внимательно наблюдал Китай, который в те годы тоже трансформировался. Следуя стратегии, предложенной в конце 1970-х лидером страны Дэн Сяопином, Китай закончил первый этап реформ без серьезных потерь — обеспечил граждан питанием и одеждой.

1998 год — Элита не справилась

Кризис 1998 года запомнился обрушением курса рубля и ростом цен. Бизнес-модели российских компаний дали трещину. Корпорации пересматривали бюджеты, сокращали персонал, избавлялись от раздутых штатов. Сохранившим работу сотрудникам пришлось затянуть пояса.

Историк на вопрос о причинах кризиса 1998 года ответит, что он был вызван структурными перекосами в российской экономике. В «лихие 90-е» приватизация ресурсных отраслей вызывала у общества массу вопросов. Переход государственной собственности в частные руки не привел к кардинальному технологическому обновлению экономики. Россия вывозила сырье, а завозила продукцию с высокой добавленной стоимостью. «Красные директора» и пришедшие им на смену олигархи выжимали из советских активов максимум возможного. Их интересовала прибыль здесь и сейчас. Инновационное технологическое развитие не входило в число приоритетов.

Ситуация была бы иной, если бы правительство оставило себе ресурсные отрасли, а производства с высоким переделом приватизировало. У промышленности был бы шанс для развития. Этого не случилось.

В моем понимании причина кризиса 1998 года состояла в том, что российская элита не справилась с миссией. За семь лет после крушения СССР она не смогла построить экономику, в которой интересы гражданина, бизнеса и государства были бы сбалансированы, — экономику, нацеленную на развитие.

Почему? Я вижу две причины. Первая: никто не знал, как решать столь масштабные социально-экономические задачи. Опыт, который в ходе реформ приобрели Польша, Венгрия, Чехия, Южная Корея, Сингапур, Малайзия и другие страны, можно было применить к России лишь отчасти. Вторая причина: у элиты не было желания думать о будущем страны.

Какие уроки из кризиса 1998 года извлек российский корпоративный мир? Жить по средствам. Избегать необоснованных валютных расходов. Локализовать производства.

Китай тем временем переходил от второго шага, суть которого состояла в том, чтобы достигнуть параметров «средней зажиточности», к третьему — вывести страну в число среднеразвитых.

2008 год — Расплата за глобализацию

Кризис 2008 года внешне выглядел так же, как и кризис 1998 года: рубль рухнул, цены выросли, бизнес-модели дали трещину, люди начали терять работу… Но этот кризис был «импортирован» в Россию. Его причина состояла в том, что в США лопнул пузырь сервисной экономики, который начал надуваться еще в конце 1990-х.

Кризис доткомов на рубеже тысячелетий был первым тревожным звонком, сигнализирующим о том, что виртуальная экономика США отрывалась от реальной, однако пузырь продолжал расти вплоть до 7 сентября 2008 года, когда приказали долго жить два ипотечных гиганта — Fannie Mae и Freddie Mac.

Волна от их падения, прокатившись по мировому финансовому рынку, ударила по России. Высокие цены на нефть позволяли российской экономике расти несколько лет подряд до этого периода. Многие участники Forbes Club добились успеха именно в этот период. В стране были построены автосборочные производства, начался строительный бум, появилась ипотека, вещевые рынки были вытеснены торговыми сетями, мобильная связь стала доступна всем, началась цифровизация в производстве, появились интернет-сервисы, родилась новая социальная группа, назвавшая себя креативным классом. Однако именно «новая экономика» более всего пострадала: ориентированные на развитие, познание, развлечения сервисы оказались очень хрупкими.

Из кризиса 2008 года российский бизнес сделал несколько выводов: переводить в «цифру» максимум функциональных процессов; использовать дистанционный формат — удаленка появилась в России задолго до пандемии; применять гибкие схемы управления: временные рабочие группы, матричные структуры, — поскольку они позволяют быстрее адаптироваться.

Китай пострадал от кризиса 2008 года в той мере, в какой снизился спрос на его продукцию в США и странах Западной Европы. Через месяц после крушения там прошел саммит 43 азиатских и европейских стран, на котором премьер-министр Китая Вэнь Цзябао заявил, что не даст финансовому кризису остановить рост экономики — для этого надо системно наращивать внутреннее потребление.

2022 год — Эхо ХХ века

Санкции, полагаю, могут спровоцировать новую рецессию в России. Ситуация во многом повторяет предыдущие: курс рубля падает, рвутся производственные цепочки (на этот раз из-за ухода с российского рынка иностранных компаний), аналитики прогнозируют инфляцию и рост безработицы.

Причиной же являются нерешенные проблемы ХХ века: политическое, социальное, культурное противостояние Запада и Востока.

Пандемия коронавируса была тренировкой, когда компании отрепетировали самые разные приемы, включая финансовую санацию, цифровизацию, релокацию, использование удаленки, частичной занятости сотрудников… Окажутся ли эти инструменты достаточными, станет понятно, когда будет пройдена нижняя точка. Пока мы в эпицентре событий. Судьба российского бизнеса зависит от того, какое место Россия займет в системе международного разделения труда. Думаю, что члены клуба согласятся со мной: в условиях неопределенности искать «волшебную таблетку» в прошлом опыте бесполезно.

Наивно надеяться, что производственные цепочки и торговые связи, разорванные после ухода из России западных компаний, будут восстановлены Китаем. Китай в очередной раз внимательно наблюдает за происходящим в России. Возможно, его доля во внешней торговле России увеличится, но, как говорят специалисты по китайской экономике, принимая решения о покупке подешевевших российских активов, российского сырья или о продаже в Россию технологических товаров, Китай будет руководствоваться исключительно своими интересами.

Сейчас Китай занят реализацией третьего этапа экономических реформ. Стартовав в конце 1970-х, он не просто вошел в число среднеразвитых стран, как это было намечено Дэн Сяопином, но стал второй экономикой мира.

Напрашивается риторический вопрос: когда Россия усвоит уроки китайской мудрости?

Текст был опубликован в майском номере журнала Forbes Club в 2022 году