Уроки персидского

Что происходит со страной, когда она оказывается в изоляции? Forbes Club обсуждает новейшую экономическую историю Ирана с экспертами

В подготовке публикации принимали участие:

• Елена Дунаева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения Российской академии наук, доцент Института стран Азии и Африки МГУ
• Владимир Сажин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения Российской академии наук
• Андрей Чупрыгин, старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики. Переводчик, специалист по Ближнему Востоку

Иран – чемпион по санкциям в новейшей истории: ограничительные меры к этой стране вводили за нарушение прав человека, за поддержку террористических организаций в странах Ближнего Востока, но прежде всего – за неоднозначную иранскую ядерную программу.

Атомное величие

Ядерная программа стартовала в Иране в 1957 году, когда страна подписала с США соглашение о мирном использовании атомной энергии, констатирует Владимир Сажин. В 1960-х годах США поставили в Тегеранский университет небольшой ядерный реактор, он стал базой для подготовки ядерщиков в Иране. Специалистов для этой программы готовили также Великобритания и Франция.

В 1974 году шах Ирана принял план, который предусматривал строительство 23 реакторов общей мощностью свыше 20 гигаватт. Основными партнерами Ирана в рамках ядерной программы были Франция, США и ФРГ. В 1975 году западногерманская Kraftwerk Union начала строительство АЭС в Бушере.

До исламской революции никто в мире не переживал о том, что Иран станет создавать ядерное оружие. Шахский Иран был союзником Запада на Ближнем и Среднем Востоке. Он находился под «ядерным зонтиком» Вашингтона, поэтому Тегерану не нужно было тратить усилия на создание атомного оружия – для шаха ядерная программа была символом величия Ирана.

Аятолла меняет решение

После победы исламской революции в 1979 году аятолла Хомейни заявил, что ядерные исследования идут вразрез с исламской традицией, и заморозил программу. Иностранные специалисты по атомной энергетике были изгнаны из страны, вместе с ними уехало много иранских физиков-ядерщиков, констатирует Владимир Сажин.

Затем наступили события, которые заставили Тегеран поменять отношение к атомной программе: во время ирано-иракской войны Багдад применил  химическое оружие, что привело к массовым жертвам со стороны иранцев. В ответ в Иране разработали план «Амад», целью которого было создание ядерной боеголовки для баллистической ракеты.

Ирану помогал «отец» пакистанской атомной бомбы Абдул Кадыр Хан. С 1986 года Иран возобновил ядерную деятельность, причем, без уведомления МАГАТЭ, что было нарушением международных требований. Эта секретная деятельность продолжалась до 2002 года, когда иранская ядерная тайна перестала быть таковой.

С этого времени началось давление на Иран. В 2003 году Иран подписал дополнительный протокол к соглашению о всеобъемлющих гарантиях МАГАТЭ, который устанавливал строгие меры контроля за соблюдением договора о нераспространении ядерного оружия. После этого Иран притормозил развитие ядерной программы: тогда в стране находилось всего 164 центрифуги для производства низкообогащенного урана.

Однако в 2005 году президентом Ирана стал настроенный против Запада Махмуд Ахмадинежад. Он свернул переговоры с европейцами и возобновил ядерную программу в прежнем масштабе. С 2006 года началось активное развитие ядерной программы Ирана без контроля со стороны МАГАТЭ, что чрезвычайно обеспокоило мир.

Начиная с этого времени Совет безопасности ООН принял шесть резолюций с осуждением ядерной деятельности Ирана, четыре из них содержали санкции против страны. В конце 2011 года Евросоюз ввел серьезные санкции против Ирана в дополнение к резолюции ООН, потом инициативу поддержали США и другие страны.

Иран был исключен из международной системы SWIFT, было введено эмбарго на поставку иранской нефти на международный рынок. В результате в 2012 году экономика Ирана вошла в пике – резко увеличилась инфляция, возросли цены, ухудшилось экономическое положение граждан В Иране нарастало социально-политическое напряжение.

Трамп путает карты

«Верховный лидер аятолла Хаменеи, отнюдь не либерал, был вынужден спасать экономику и искать поддержку в международном сообществе. Ради этого аятолла поддержал в 2013 году избрание президентом Хасана Рухани, который был представителем либерально-реформаторского крыла иранского истеблишмента и в определенном смысле оппонентом Хаменеи, – констатирует Владимир Сажин, – Рухани вел переговоры с европейцами в начале 2000-х годов, хорошо знал тонкости работы с ними и разбирался в ядерной проблеме.

Надежды аятоллы Хаменеи оправдались. Вскоре Рухани смог найти общий язык с группой «5+1». В ее состав вошли пять постоянных членов Совета безопасности ООН: Россия, США, Франция, Великобритания, Китай + Германия, которая вела переговоры с Ираном начиная с 2006 года. 14 июля 2015 года был принят документ СВДП – Совместный всеобъемлющий план действий».

Однако вскоре договоренности сорвали США. Президент Соединенных Штатов Дональд Трамп посчитал, что Иран не соблюдает условия сделки. В 2018 году Трамп вывел США из СВПД и ввел антииранские санкции, гораздо более жесткие, чем те, что действовали в период с 2011 по 2016 год.

В ответ Тегеран нарушил практически все пункты соглашения СВПД и, по мнению специалистов, достиг значительных успехов на ядерном поприще. Иран оснастил заводы по обогащению урана эффективными и производительными центрифугами нового поколения. Началось обогащение урана сверх разрешенной нормы 3,67%.

Сегодня Иран располагает запасами урана, обогащенного до 60%. Этого  недостаточно, чтобы изготовить ядерное оружие. Но с каждым днем возможности по созданию такого оружия возрастают. Пришедшая на смену администрации Трампа команда Байдена начала переговоры по восстановлению СВПД, первый этап которых состоялся в апреле 2021 года в Вене. Сегодня участники переговоров говорят, что соглашение о восстановлении СВПД уже близко, хотя остались некоторые разногласия: Иран продолжает обвинять США, а Штаты – Иран в задержке окончательного решения. При этом и Тегеран, и Вашингтон заинтересованы возвращением к СВПД.

Иранские волны

«Как показывает статистика, экономика Ирана развивается волнами – эта волнообразность связана с международным санкционным давлением. В первом десятилетии XXI века экономика росла в среднем примерно на 5% в год, в некоторые годы рост достигал 8%, опережая мировые показатели, – говорит Елена Дунаева, – Такая тенденция продолжался до 2011 года, когда были приняты жесткие санкции, в том числе главное ограничение – на вывоз иранской нефти. С этого момента началось падение: экономика показывала отрицательный рост вплоть до 2015 года. После выхода США из СВДП экономика Ирана находилась в стагнации, практически не росла до 2020 года».

Оценивать экономические показатели трудно из-за расхождений в международной и национальной статистике, поясняет Елена Дунаева: МВФ приводит данные в долларах США, иранские источники – в риалах. И поскольку существует несколько курсов риала к доллару, данные серьезно разнятся. Специалисты сходятся на том, что ВВП Ирана в 2020 году примерно равен показателям 2010-2011 года.

«Сейчас экономика стабилизировалась: в течение последних двух лет, несмотря на проблемы, вызванные пандемией коронавируса, мы наблюдаем рост ВВП в объеме 3%. Возможно, в 2022 году Иран выйдет по этому показателю на уровень 4%», – прогнозирует Елена Дунаева.

Одним из негативных последствий санкций стал дефицит бюджета , который в последние три года составлял от 4,5 до 6%.  Другим – высокая инфляция – со времен исламской революции этот показатель ежегодно превышал 10%, в последние три года инфляция достигла 30-40%, а в продовольственном секторе подскочила до 60%. С 2018 по 2020 год риал подешевел на 75%, в связи с этим иранцы массово скупали наличные доллары, чтобы сохранить сбережения.

Перестройка по-ирански

Эмбарго на экспорт нефти заставило Иран реформировать экономику. Страна продолжила добывать порядка 3 млн баррелей нефти в день, но теперь Иран сделал ставку на производство нефтепродуктов. В 2006 году Иран импортировал около 60% бензина. Теперь страна полностью обеспечивает себя этим продуктом и экспортирует его. Также Иран освоил выпуск авиационного топлива.

Нефтяной экспорт вырос с $20 млрд в 2008 году почти до $50 млрд в 2021-м, примерно половину этого объема составляют продукты нефтехимии. В условиях санкций Иран стал больше инвестировать в газодобычу: сегодня страна почти полностью газифицирована.

«После разрыва связей со странами Запада Иран был вынужден развивать  отрасли, которые удовлетворяют потребности населения, – комментирует Елена Дунаева, – например, стал производить бытовую технику – стиральные машины, холодильники, кондиционеры и т.д. Эти товары заполняют внутренний рынок и экспортируются в соседние страны – Ирак, Афганистан, Азербайджан, государства Центральной Азии. Иранская бытовая техника представляет собой неофициальное копирование японских и немецких моделей, кроме того Иран опирается на китайские разработки».

В Иране развиваются ракетно-космическая отрасль и электроника. Исследования в этих областях начали проводить в интересах военного ведомства. В этой сфере также есть результаты, например, и об этом сообщали российские медиа, Иран освоил производство беспилотных летательных аппаратов Shahed.

Иранский автопром обеспечивает около 10% ВВП. Начало автомобилестроению было положено еще при шахе – Иран создал совместные предприятия с гигантами мирового автопрома, прежде всего французскими Citroën, Peugeot и Renault. «После введения санкций иностранные компании ушли, но осталась инфраструктура», – говорит Владимир Сажин.

Две главные компании Iran Khodro и SAIPA выпускают автомобили и запчасти, используя старые французские технологии и собственные разработки. До санкций 2018 года продажи достигали 1,3 млн автомобилей в год, включая легковые машины, грузовики и автобусы. Затем наступил спад до 700-800 тыс. Сейчас компании планируют выйти на показатель 1 млн машин в год.

Санкции закончатся, страна останется

Несмотря на санкции, Иран развивает наукоемкие отрасли, например, фармацевтику. Производство дженериков страна освоила еще в период ирано-иракской войны, и сегодня Иран обеспечивает фармацевтическую промышленность материалами на 90%. В Иране действуют более 20 фармацевтических заводов, которые выпускают более 1000 препаратов, разработанных в самом Иране, приводит данные Елена Дунаева. Во время эпидемии ковида страна разработала собственную вакцину CovIran Barakat.

«В развитии технологических отраслей Иран опирается прежде всего на собственные интеллектуальные ресурсы, – комментирует Андрей Чупрыгин, – В стране 1,5 млн студентов, в том числе есть классические университеты, исламские университеты, политехнические вузы. Тегеранский университет – один из самых уважаемых университетов Ближнего и Среднего Востока. Во многих университетах идут международные учебные и исследовательские программы».

Конечно, после исламской революции сотрудничество Ирана с научными и учебными организациями за рубежом стало менее интенсивным. До 1979 года за рубежом обучалось около 200 тыс. иранских студентов в год, сейчас – 50-60 тыс.

Тем не менее Иран сохранил связи с вузами Европы, например, с Институтом теоретической физики в Триесте, Лондонской школой экономики, с университетами Болоньи, Венеции… Западные университеты рассуждают очень практично: санкции рано или поздно будут отменены, а страна останется, поэтому надо сохранить плацдарм для будущего сотрудничества.

До 1979 года иранские университеты тесно сотрудничали с Советским Союзом. Сегодня по данным Россотрудничества в России учатся 4700 иранских студентов. «Есть совместные программы между иранскими вузами и Российским государственным университетом нефти и газа имени Губкина, а также с Казанским федеральным университетом», – говорит Андрей Чупрыгин.

Восточные деньги

Статистика отражает очень скромный объем прямых иностранных инвестиций в иранскую экономику: например, в 2021 году он составил всего $1,224 млрд. Как объясняет Елена Дунаева, после исламской революции иностранные инвестиции в стране были запрещены. Затем наступила либерализация – в период 2002-2003 годов поток инвестиций достигал $6 млрд.

Сегодня на Иран приходится всего 0,3% объема мировых инвестиций. Иностранцам не разрешается открывать дочерние компании со стопроцентным капиталом на территории страны. Впрочем, они не спешат инвестировать в иранскую экономику: отток западных капиталов по времени совпадает с волнами санкций. В США с 1996 года действует закон, запрещающий инвестировать в иранскую нефтегазовую отрасль сумму, превышающую $20 млн.

Уход западных инвесторов после 2006 года освободил место для капитала из Китая и стран Юго-Восточной Азии. Одним из крупнейших инвесторов в экономику Ирана неожиданно оказался Афганистан – эксперты полагают, что значимую часть из $1,224 млрд в 2021 году составили инвестиции афганских шиитов, спасающих активы от нового режима в Кабуле. «Статистика также фиксирует инвестиции в иранскую экономику из Турции и ОАЭ», – говорит Елена Дунаева.

Что касается внутренних инвестиционных ресурсов, как объясняет Елена Дунаева, с 2018 года из-за дефицита бюджета финансовые возможности государства уменьшились. При этом важную роль в финансировании экономики играют исламские фонды, которые контролируются Корпусом стражей исламской революции. «Корпус представляет собой государство в государстве, он влияет на все стороны жизни страны», – констатирует Владимир Сажин.

«Инвестиции в развитие технологических отраслей идут и из частного сектора иранской экономики», – продолжает Елена Дунаева. Так, в 2020-2021 финансовом году инвестиции в производственный сектор составили 3607 трлн риалов или около 9% ВВП. При этом доля инвестиций государственного сектора не превышала 378 трлн  риалов, то есть около 1% ВВП.

В работе с иранскими данными есть специфические сложности:

• При переводе риалов в доллары США или евро возникает вопрос, по какому курсу считать
• Сложно оценить инвестиции в рамках частно-государственного партнерства – это неформальный сектор, занимающий более трети экономики, в госстатистике он практически не учитывается
• Также сложно оценить вклад  предприятий, находящихся под управлением духовенства
• Не менее сложно оценить и вклад КСИР, так как нет точных данных о принадлежащих КСИР предприятиях. Известно, что организация имеет пакеты акций во многих компаниях. По оценкам западной прессы, активы КСИР в экономике Ирана стремятся к $100 млрд.

Для ликвидации дефицита бюджета правительство активно проводит приватизацию. За последние четыре года доходы, полученные от продажи акций госпредприятий возросли почти в восемь раз и за 2020-2021 финансовый год составили 3511 трлн риалов.

Двухэтажные банки

После исламской революции все банки Ирана, включая структуры с участием иностранного капитала, были национализированы. Был принят закон о работе банков без «ростовщического процента». При этом сохранили силу несколько законов, принятых в 1960-70-е годы, которые касались банковской деятельности, в том числе платежей.

В результате иранская банковская система стала двухуровневой: одни банки строго следуют нормам исламского финансирования, исключающим выдачу кредитов под процент. Вместо процента банк получает «банковское вознаграждение». «Например, банк может разделить с клиентом торговую прибыль или доходы от будущей аренды здания», – комментирует Елена Дунаева. Если заемщик берет кредит для развития предприятия, банк может стать совладельцем бизнеса. Кредиты не могут быть выданы на развитие деятельности, противоречащей нормам ислама, например, на производство и закупку алкоголя или наркотиков. При каждом исламском банке есть совет духовных лиц, который следит за соблюдением этих норм.

Другие банки работают в более привычном для мировой практики формате, например, платят проценты по депозитам. Объем этого вознаграждения определяет Центральный банк Ирана. Сегодня этот показатель не должен превышать 19%. Вместо начисления дохода по депозиту банк может оплатить хадж клиента к исламским святыням или образование детей.

С 2002 года в рамках либерализации в Иране появились частные банки.  Сегодня в стране 8 государственных и более 20 частных банков.

«Хавала» – мать аваля

Иранская банковская система Ирана находится на высоком уровне технологического развития. С 2002 года действует собственная система электронных платежей, распространены пластиковые карточки, при этом Visa и Mastercard никогда не занимали значимое место на иранском платежном рынке – они были востребованы только в дорогих отелях. После того как в 2012 году ЦБ Ирана и 30 крупнейших банков страны были отключены от системы SWIFT, международные платежи проводятся через неформальную финансово-расчетную систему на основе взаимозачета требований и обязательств между брокерами, которая называется «Хавала». В эту сеть входят многочисленные конторы по обмену валюты, распространенные в Иране.

Основу системы составляют доверительные отношения с брокерами. Клиент приносит деньги в такую контору, а брокер по своим каналам связывается с брокером в другом городе или стране и передает поручение выдать деньги получателю.

Вплоть до XIX века, когда на Востоке появились первые банки, «Хавала» была общепринятым средством международных расчетов в Азии, например, в Китае и странах, с которыми торговал Китай в рамках Шелкового пути. «От слова «хавала» произошел европейский термин «аваль», то есть поручительство по финансовому обязательству», – комментирует Андрей Чупрыгин.

В условиях санкций «Хавала» получила второе дыхание – с помощью этой сети иранцы могут оплачивать, например, путешествия, лечение, образование детей в Канаде, США, странах Европы и так далее.

Что касается корпоративных расчетов, после отключения Ирана от SWIFT некоторые европейские банки продолжали проводить платежи, но попали под санкции США и отказались от этой практики. Иногда западные банки при работе с Ираном используют так называемый Wire Stripping, то есть очищение реквизитов. После этой процедуры аудиторам трудно идентифицировать иранского участника платежа.

«Сегодня «Хавала» работает и в корпоративном секторе. В 2017 году в Дубае я видел такую картину. На здании огромная вывеска Bank of Iran. Вход охраняют ребята с автоматами. Внутри находятся двое пакистанцев со счетными машинками и компьютерами. Такой пункт ежедневно переводит около $150 млн через «Хавалу» на счета юридических и физических лиц», – рассказывает Андрей Чупрыгин.

«Сосуществование исламской и неисламской банковских систем в одной стране – это не иранское изобретение», – подчеркивает Андрей Чупрыгин. Подобное сочетание есть в Судане, Саудовской Аравии, Малайзии и других странах Азии и Африки. У авторов иранской революции 1979 года была идея создать полностью исламскую экономику, однако воплотить мечту не удалось. Революционерам пришлось пойти на уступки, в результате сложилась двухуровневая система.

Говорит и показывает Лондон

Чтобы сохранить сбережения, иранцы покупают валюту идеологического врага, чтобы узнать новости – используют западные медиа. «Самый популярный телеканал в Иране – BBC News, который ведет вещание на фарси, – говорит Елена Дунаева. – Также иранцы смотрят американские и турецкие каналы, поскольку многие жители страны понимают турецкий. В Иране используются те же мессенджеры, что и во всем мире, причем, Telegram получил широкое распространение в этой стране еще раньше, чем в России. Несмотря на запреты c иранской и американской стороны, иранцы пользуются социальными сетями, применяя для этих целей VPN (Virtual Private Network, технологии, позволяющие обеспечить сетевые соединения поверх другой сети. – Forbes Club), которыми по оценкам специалистов пользуется ¾ взрослого населения страны. В Иране повсеместно стоят антенны, способные принимать сигналы со спутников. С антеннами идет постоянная борьба, но число их не уменьшается».

Государственное ТВ работает под строгим правительственным контролем проводит линию, одобренную духовным лидером страны. Эти программы иранцы смотрят для того, чтобы быть в курсе национальных новостей.

«На иранском медиарынке до сих пор большую роль играют печатные газеты – их много, они отличаются друг от друга: есть реформаторские, консервативные, прозападные и антизападные. На улицах Тегерана каждое утро можно видеть горожан, читающих в кофейнях газеты, – говорит Елена Дунаева. – Хотя молодежь получает новости, прежде всего, из интернета на смартфоне».

Холодильник против телевизора

Иран и Россию в 2022 году объединяет антизападная риторика, однако Владимир Сажин обращает внимание на то, что у Ирана накопился груз недоверия к нашей стране – начиная с XIX века, когда Россия вела войны на Кавказе, до недавних лет, когда Россия в Совете безопасности ООН голосовала за введение санкций против Тегерана. Андрей Чупрыгин полагает, что Россия интересна Ирану прежде всего как партнер в противостоянии Западу и постоянный член Совбеза ООН.

Елена Дунаева считает, что у двух стран есть перспективы сотрудничества в области нефтехимии и транспортных проектов. Владимир Сажин видит перспективы в космической отрасли, автомобилестроении, сельском хозяйстве. В случае, если Иран и страны Запада подпишут СВПД, Иран будет способен помочь России преодолеть финансовую изоляцию.

Эксперты полагают, что по в любом случае Иран будет руководствоваться на столько идеей солидарности с Россией, сколько собственными интересами.

Елена Дунаева обращает внимание на то, что население Ирана устало от многолетних ограничений, в стране нарастают протестные настроения. Иранскому правительству в этих условиях придется ставить на первый план не столько идеологические лозунги, сколько прагматичные соображения. В сентябре 2022 года в стране начались антиправительственные выступления, вызванные гибелью 22-летней иранки Махсы Амини, задержанной местными силовиками за нарушение правила ношения хиджаба: через несколько часов после задержания девушка впала в кому и через три дня скончалась.

Материал был опубликован в ноябрьском номере журнала F Club в 2022 году