Китай: оптические иллюзии

Едва ли Китай сможет заполнить полки, опустевшие после ухода западных игроков, залатать платежную систему и принять российскую нефть

«Надо учить китайский!» — такова была первая реакция российского бизнеса на западные санкции. В марте в пабликах, социальных сетях и чатах Telegram бизнес увлеченно обсуждал, как быстро Китай займет место Запада в экспорте, импорте и финансах. Журнал Forbes Club обсудил перспективы российско-китайского сотрудничества со специалистами по Китаю, профессорами Алексеем Масловым и Сергеем Цыплаковым и руководителем программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Александром Габуевым.

Сделано в Китае, но в Россию не доставлено

Сможет ли Китай компенсировать товарные потоки? Займет ли освободившиеся ниши на российском рынке после ухода западных игроков? Алексей Маслов считает, что весь объем выпадающих товаров заменить китайскими не получится. По крайней мере в ближайшее время. На это есть три причины.

Во-первых, Китай опасается вторичных санкций. Китайские компании, которые имеют устойчивые связи с российскими партнерами, например, в городах Сибири и Дальнего Востока, сейчас ожидают политического решения руководства своей страны.

Во-вторых, во многих китайских товарах — от мобильных телефонов до станков — есть западные патенты и лицензии, которые могут содержать ограничения по их использованию. Не все, что технически изготовлено в Китае, может быть доставлено в Россию. Список таких товаров расширяется.

В-третьих, есть товары, которые Китай не поставит на опустевший российский рынок, потому что попросту не производит их. «В списке, например, особо тонкие микропроцессоры или полимерные материалы», — объясняет Алексей Маслов.

Китайская промышленность законтрактована на большую перспективу. И перестройка товарных потоков займет по разным категориям от нескольких месяцев до нескольких лет.

Сергей Цыплаков уверен, что в условиях резкой девальвации рубля уменьшится платежеспособный спрос. Компании из Китая займут выжидательную позицию. В результате экспорт в Россию в краткосрочной перспективе может даже сократиться.

«Неизвестно, как долго продлится кризис, вызванный событиями в Украине. Главные санкции уже приняты, пик волны прошел, но ЕС и США размышляют о новых ограничениях. Они собираются пойти на беспрецедентные шаги — лишить Россию режима наибольшего благоприятствования в торговле и отказаться от покупки российского металла», — прогнозирует Сергей Цыплаков.

Наша экономика пребывает сейчас в состоянии свободного падения. Пока судьба нынешнего политического конфликта не определится окончательно, следует ждать новых санкций, полагает Александр Габуев.

Европа сегодня не может отказаться от российских нефти и газа, но будет двигаться в этом направлении. Когда из-за санкций, в том числе на энергоносители, будет нащупано какое-то «дно», китайские коллеги оценят санкционный ландшафт, осознают, что можно делать и чего нельзя, на что будут накладываться вторичные санкции. Только тогда Китай начнет с нами содержательный диалог.

Представьте сделанный в Китае гигантский станок, который стоит €3 млрд. Он почти полностью собран из китайских комплектующих, но в нем есть деталь, которую производит немецкая семейная мануфактура. И без этой мелочи огромная машина — груда металлолома.

Если немецкая мануфактура запретит реэкспорт, очень многие технологические взаимоотношения между китайскими и российскими компаниями станут невозможны. Поэтому рассуждать о цепочках поставок можно будет тогда, когда экономическая ситуация стабилизируется.

«Китай не ставит задачу подставлять плечо России. Он занят перестройкой собственных экономических и политических процессов. В ближайшие полгода торговля с Китаем будет затруднена. В перспективе самый верный путь – создание совместных российско-китайских производств на территории России, но для этого надо сначала решить проблему платежей. Юань не укрепит российскую систему. Нормальные финансовые отношения начнутся после того, как рубль перестанет падать».

Алексей Маслов, профессор, доктор исторических наук, директор Института стран Азии и Африки МГУ им М.В. Ломоносова, профессор Школы востоковедения Высшей школы экономики, автор книг по истории и культуре Китая.

Очень узкие трубы

Как эксперты оценивают перспективы российского экспорта в Китай? Сергей Цыплаков не питает иллюзий в отношении поставок в КНР продукции с высокой добавленной стоимостью. Могут быть разовые сделки, не более того. Ценовая конъюнктура для экспорта сырьевых товаров благоприятна, но возникает вопрос: способна ли Россия нарастить этот экспорт?

Перебросить масштабные потоки нефти и газа из Западной Сибири в Китай невозможно технически, потому что для этого не построены трубопроводы. Это дело не одного дня. Возможны поставки энергоносителей через Казахстан, но и они ограничены пропускной способностью казахстанской трубопроводной системы.

Устаревшая транспортная инфраструктура между Россией и Китаем — очевидная проблема. «Мы уже спотыкались на этом, когда хотели нарастить экспорт угля из России в Китай», — констатирует Сергей Цыплаков. И добавляет: «Есть отрасли, о перспективах которых рассуждать сегодня совершенно невозможно. Например, экспорт сельскохозяйственной продукции зависит от того, будет посевная на Украине в этом году или нет. Замечу, что Украина — второй в мире поставщик кукурузы. Экспорт в некоторых секторах будет невозможен, потому что нельзя оголять внутренний рынок».

Китай внимательно наблюдает за ростом цен на сырье, в частности, на никель. Покупая сырье на постоянной основе, он, конечно, будет оказывать на Россию ценовое давление.

«Мы много лет декларировали, что намерены развивать российско-китайское сотрудничество. Но очень немногие компании из России смогли построить успешный бизнес с Китаем, — говорит Алексей Маслов. – Я имею в виду не примитивную торговлю, когда товары перебрасывают через границу, а ситуацию, когда в КНР открывают представительства, интегрируются в китайскую экономику. У тех, кому это удалось, сегодня открывается окно возможностей».

Поставки российской сельскохозяйственной продукции в Китай сдерживаются транспортной инфраструктурой и высокой ценой доставки. Если государство решит компенсировать транспортные расходы, российская сельхозпродукция на рынке Китая будет конкурентоспособной, считает Алексей Маслов. Есть возможность поставлять через третьи страны, но это не решает проблему простой репатриации прибыли. «Вопрос я бы поставил так: важно не то, что Россия сможет поставлять Китаю, а то, что Китай сможет принять», — делает вывод эксперт.

Александр Габуев согласен с коллегами: «Сегодня формула нашей торговли с Китаем — это в основном сырье в обмен на технологическую продукцию. Я не вижу оснований для изменения этой формулы в 2022 году. Россия поставляет в Китай оборудование для атомной промышленности и товары ВПК. Объемы этих технологических поставок невелики».

Если санкции затронут конкретные проекты, месторождения, транспортные каналы, например газопровод «Сила Сибири — 2», работать с Китаем станет сложнее. Опыт такого рода у Китая есть. Он торгует и с Ираном, и с КНДР. Но как будет развиваться подобное сотрудничество с Россией, предсказать сложно.

Китайские инвесторы не понимают по-русски

В кризис российские активы дешевеют. Проявит ли к ним интерес Китай? Алексей Маслов считает, что это зависит от обеих стран: «До сих пор китайские инвесторы не спешили инвестировать в российскую экономику. Вряд ли мы увидим взрыв интереса и дальше, если только не появится новых привлекательных возможностей».

Во всем мире Китай вкладывает средства в энергетику, объекты инфраструктуры и готовые производства brand name с развитыми сбытовыми сетями. Из всего этого Россия может предложить только энергетику, констатирует эксперт.

На взгляд Маслова, правильная постановка задачи состоит сейчас не в том, чтобы закупать у Китая готовую продукцию, а в том, чтобы создавать в России совместные с Китаем предприятия и локализовать производства здесь. То есть повторять опыт самого Китая времен 1990-х годов, когда в страну привлекались инвестиции при условии создания современных заводов и фабрик на территории Китая и обучения китайского персонала.

«Насколько мне известно, такие переговоры уже ведут предприятия, расположенные в Зеленограде, Калуге и Туле, — говорит Алексей Маслов. — Захочет ли Китай локализовать производство в России в нынешних условиях, неизвестно. Это будет зависеть от санкционного ландшафта. Я не ожидаю взлета инвестиционной активности из Китая в Россию — по крайней мере до того момента, пока не будет принято политическое решение: как Китай относится к ситуации вокруг России».

Китайцы не слишком активно инвестируют в российскую экономику. Россия им не очень понятна. Здесь нет многочисленной китайской диаспоры, которая помогла бы разобраться, куда можно вкладывать деньги, резюмирует Александр Габуев. Не менее важно, какой инвестиционный режим будет в России. Захочет ли Россия быть максимально дружественной к Китаю и упростить процедуры или нет?

Длинная дорога в Шанхай

Впрочем, встречный финансовый поток — российские инвестиции в китайскую экономику через каналы фондового рынка — тоже под вопросом. «Независимо от того, как будет развиваться китайский фондовый рынок, выйти на него российским розничным инвесторам будет непросто. В Китае есть система поддержки институциональных инвесторов. Массового наплыва российского капитала на китайский фондовый рынок не будет», – прогнозирует Сергей Цыплаков.

Алексей Маслов солидарен с коллегой. Чтобы работать на китайском фондовом рынке, надо иметь опыт и связи внутри Китая, которыми большинство наших инвесторов не обладают.

Александр Габуев отмечает очевидные препятствия для россиян на китайской бирже: «Еще действуют санитарные ограничения, связанные с ковидом. Поехать в Китай и открыть там счет затруднительно. Многие богатые россияне находятся под санкциями. Их транзакции будут ограничены. Это скажется на инвестициях в китайские ценные бумаги».

«Надо ждать увеличения доли Китая на сокращающемся российском рынке. Доля будет расти, а сам рынок – уменьшаться».

Сергей Цыплаков — профессор факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики. Работал научным сотрудником Института экономики мировой социалистической системы АН СССР, первым секретарем Посольства РФ в США, торговым представителем России и представителем Сбербанка в Китае.

Будут ли российские банки предлагать клиентам китайские акции и сопровождать инвесторов на китайской бирже — тоже большой вопрос. До кризиса это предлагали лишь некоторые банки в сегменте розничных инвестиций. Предложение было ограничено и касалось в основном ADR китайских компаний.

Инвестиционные потоки из России в Китай и из Китая в Россию сдерживаются отсутствием инфраструктуры для расчетов. Это обстоятельство мешает и торговле. «Расчеты в долларах и евро теперь невозможны, — констатирует Сергей Цыплаков. — Для оплаты в юанях может быть использована платежная система CIPS (China International Payments Service), объединяющая примерно 670 банков. Не думаю, что крупнейшие российские банки является участниками CIPS. Насколько вообще CIPS может заменить собой SWIFT — неизвестно».

Не исключено, что в перспективе для обхода санкций в корпоративном сегменте придется использовать приемы, с помощью которых Иран рассчитывается с внешними партнерами, в том числе клиринг и взаимозачеты.

«Российским компаниям будет трудно открывать счета в Китае, — прогнозирует Александр Габуев. — Это
связано с тем, что, в отличие от западных, в китайских банках очень маленькие команды занимаются комплаенсом. Китайским банкам будет трудно разобраться, кто под какими санкциями. Проще считать все российские компании токсичными и не работать с ними».

В сегменте розничных платежей китайская система UnionPay может заменить россиянам Visa и Mastercard, которые ушли с российского рынка, — но не в полном объеме.

«UnionPay создавалась для обслуживания китайских туристов за рубежом, — напоминает Сергей Цыплаков. — Не все рестораны и супермаркеты третьих стран готовы предоставлять скидки и другие сервисы клиентам с картами UnionPay, выпущенными за пределами Китая».

«Конечно, сейчас появятся кобрендинговые проекты российских банков «Мир»/UnionPay, — согласен с коллегой Алексей Маслов. — Но надо понимать, что «Мир» привязывает карты к российским счетам. Платежи с таких карт могут блокироваться».

«Российская экономика находится в состоянии свободного падения. Пока дно не будет достигнуто, рост не начнется. Китай не занимается благотворительностью. Очень важен санкционный ландшафт: если западные страны введут вторичные санкции, поставки технологической продукции из Китая окажутся под вопросом».

Александр Габуев — руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги. Работал заместителем главного редактора журнала «Коммерсантъ Власть», был членом редакционной коллегии ИД «Коммерсантъ». Является членом Совета по внешней и оборонной политике России.

Дорого да мило, дешево да гнило

Как изменившаяся экономическая ситуация повлияет на качество китайских товаров, поступающих в Россию? По мнению Сергея Цыплакова, это зависит от требований россиян: «В последние годы китайская промышленность сделала большой рывок. Качество — это деньги. Наймите людей, которые контролируют качество, — и получите то, что нужно. Китайцы мне приводили пример: «Этот стул стоит $5. Приходят русские и просят такой же за $2. Мы говорим, что стул сразу сломается. Они отвечают, что их это не волнует». Как гласит пословица, дорого да мило, дешево да гнило».

Контроль качества проходит два этапа — на китайской территории, когда товар отгружается, и на российской, когда его принимают, продолжает тему Алексей Маслов: «Я видел в Китае завод известной компании (не буду ее называть). Там есть две линии. Одна выпускает качественную одежду для Японии, другая — по тем же лекалам, но из дешевых материалов — для России. Одежда второй линии очень похожа, но разваливается после первого сезона».

Текст подготовлен по материалам онлайн-дискуссии, организованной Forbes CLub. Материал был опубликован в майском номере журнала Forbes Club в 2022 году