Андрей Крылов: «В этот день я понял, каким должен быть продукт»
Для того, чтобы сформулировать бизнес-идею, бывает полезно поговорить с незнакомыми людьми и посмотреть на свой проект чужими глазами, считает основатель компании Skillaz, член Forbes Club Андрей Крылов
Идея компании Skillaz вырастала шаг за шагом из профессионального опыта Андрея Крылова: работая в качестве продуктового аналитика в вологодском филиале R-Style Softlab, в «Технодиасофте» и «Лаборатории Касперского», Андрей приобрел навыки, очень важные для его будущего бизнеса. Однако пазл сложился после того как во время стажировки в Кремниевой долине Андрей обсудил свою идею с коллегами — авторами стартапов из Монголии и Мексики, а затем с помощью HR-директора из южнокорейской компании взглянул на свой бизнес новыми глазами. Вернувшись в Москву летом 2014 года, Крылов создал свой стартап. В феврале 2019 года HeadHunter приобрел 25% акций Skillaz, а в мае 2021 года увеличил пакет до 75%. Сейчас компания Skillaz — успешная HR система для управления персоналом и гибкого развития талантов — эффективно развивается, а Андрей Крылов помогает встать на ноги авторам стартапов и поддерживает футбольный проект в Вологде.
— Вологда дала новой экономике основателей компании Playrix Игоря и Дмитрия Бухманов, HR-эксперта Алену Владимирскую, основателя Skillaz Андрея Крылова… Это случайность или закономерность?
— Конечно, закономерность. В вологодских вузах учили учиться. Учили студентов быть активными, пытливыми, самостоятельно находить информацию. Это дает нам хороший старт в карьере. Сейчас я поддерживаю развитие ИТ-сообщества в Вологде, чтобы помогать талантливым ребятам успешно стартовать в профессии.
— Как вы учились в школе? Какие предметы вам были особенно интересны?
— До 13 лет я жил в военном городке под Вологдой, там была очень сильная общеобразовательная школа. Меня с детства увлекала математика, и когда в старших классах я переехал в Вологду, то не сомневался в том, что в университете выберу специальность, связанную с точными науками. Тогда еще не было ЕГЭ, но в 11 классе мы сдавали централизованное тестирование, и по математике я набрал 100 баллов из 100 возможных. Это давало мне возможность поступить на любой факультет, поэтому я расслабился в отношении других школьных предметов и не стал бороться за золотую медаль.
— Какой факультет вы выбрали?
— Электроэнергетический факультет, кафедру информационных систем и технологий Вологодского технического университета. Эта кафедра давала специализацию ИТ-инженера. В университете я учился с интересом, увлекался исследованиями, связанными с искусственным интеллектом, мультиагентными нейросетями. Моя выпускная работа была посвящена проекту умного города: я прогнозировал городские транспортные потоки. Университет я окончил в 2008 году.
— Нынешний Андрей Крылов взял бы на работу Андрея Крылова-2008?
— Наверное, нет: у меня тогда было очень много амбиций и очень мало реальных знаний. Если бы и взял на работу, то только каким-нибудь junior-разработчиком. Или курьером.
— Какие карьерные перспективы открывались перед вами в 2008 году?
— Ни о каких серьезных перспективах говорить тогда не приходилось. Нашему поколению приходилось лбом прошибать потолки, которые навязывало общество: «где родился, там и пригодился, иди работай в банк сисадмином в Вологде и не парься».
— Как вы пробивали эти потолки?
— Поработал в Вологде. Потом переехал в Питер. Вернулся на год в Вологду, затем уехал в Москву, недолго поработал в компании «Технодиасофт», перешел на работу в «Лабораторию Касперского». В Вологде считали, что это был супервзлет, что я сделал практически невозможное.
— Для вас важен вологодский период карьеры?
— Да. Мне повезло работать в Вологде в филиале компании R-Style Softlab, мы разрабатывали банковское программное обеспечение. Филиалом руководил мой однофамилец Евгений Крылов, я многому у него научился. Я начал понимать, как устроены процессы в бизнесе, как нужно работать и как не нужно. После этого я перешел в банк, а разработчик в вологодском банке — это не только программист, но и системный администратор, и инкассатор банкоматов… Уезжая из Вологды, я многое уже умел.
— Как вы попали в «Лабораторию Касперского»?
— До «Касперского» я успел поработать в «Технодиасофте». Мне опять повезло с руководителем — моим начальником был известный в ИТ-отрасли человек Алексей Северов. Компания создавала банковский софт. В тот период она внедряла очень интересный продукт для розницы Сбербанка. Мы консолидировали системы в разных регионах. Это был очень ценный опыт.
В «Лабораторию Касперского» я попал почти случайно. Откликнулся на какую-то вакансию, или меня позвали — сейчас уже не помню. Здесь у меня сразу установился контакт с будущим руководителем и через две недели я перешел на новое место.
— Чем вы занимались в «Лаборатории»?
— Это была позиция продуктового аналитика, я занимался примерно тем же, что и в «Технодиасофте» — конструированием различных продуктов в сфере ИТ. Мы работали не с антивирусами, а занимались поддержкой работы ИТ-департамента.
— В интервью вы как-то сказали, что «Лаборатория Касперского» очень сильно повлияла на ваш будущий бизнес. В чем заключалось это влияние?
— То, чему я научился в «Лаборатории Касперского» в плане профессионализма, дисциплины труда, отношения к своей работе – это, наверное, лучшее, что со мной случилось в жизни. Когда ты работаешь в «Лаборатории Касперского», ты понимаешь, что рядом с тобой трудятся лучшие люди страны, и любая задача, которую ты ставишь, будет выполнена если не на 100%, то очень близко к тому. Многое из этого я попытался потом перенести в свою компанию.
— Удалось перенести?
— Не сразу. Стартап не может платить такие зарплаты как «Лаборатория Касперского». Это не значит, что в стартапе работают плохие ребята, просто у них нет такого опыта, как у сотрудников «Лаборатории». А для разработки опыт — это главное. Когда я увидел первую версию продукта Skillaz, то просто молча ушел и два дня не приходил в офис. Чтобы не ругаться.
— Потом вернулись?
— Вернулся.
— Как вы попали на стажировку в Кремниевую долину?
— В 2014 году я подал заявку в академию GVA LaunchGurus. Состав спикеров этой программы был впечатляющим — Стив Бланк, Боб Дорф, Гари Фоулер… Я потратил все деньги, которые у меня тогда были, на этот проект, и не пожалел, потому что эта поездка помогла приобщиться к опыту Кремниевой долины. Ты приезжаешь, и тебя знакомят с людьми, которые делятся опытом как со своим близким другом. Неважно, русский ты или монгол, тебя воспринимают как гражданина Кремниевой долины. Ты не гадкий утенок, а часть мировой стартап-индустрии. Когда люди понимают это, они увольняются с хорошей работы, бросают все свои прежние мечты об ипотеке или дорогой машине и идут делать стартап.
— Вы помните день, когда вы решили бросить работу на корпоративном рынке и пойти делать стартап?
— Накануне этого дня мы пришли со слушателями академии в один из хостелов, где была типичная вечеринка стартаперов по поводу чьего-то дня рождения. У меня был языковой порог, я стеснялся говорить по-английски, но ко мне подошли монгол и мексиканец, угостили пивом и начали расспрашивать, чем я занимаюсь. Мы начали обсуждать идеи своих стартапов. Мой проект тогда был совсем в «зеленом» состоянии, но никакого осуждения со стороны собеседников не было, наоборот, они поддерживали меня: в конце вечера один из них предложил мне помощь своего программиста на неделю. Меня также ободрило, что они говорили на очень простом английском: любое предложение состояло из двух слов. Это для меня было очень важно, потому что на следующий день у нас были встречи в формате Speed Dating с инвесторами и экспертами. Наша задача состояла в том, чтобы презентовать, или как говорят в стартап-среде, «питчить» идеи своих стартапов. На одной из этих встреч я увиделся с HR-директором одной крупной южнокорейской корпорации. Он сразу понял идею стартапа и посоветовал делать проект не для всего рынка, а для одного сегмента: сделать что-то очень удобное для одной группы пользователей, за что будут действительно платить деньги. В этот момент пазл в моей голове сложился.
— Вы могли бы объяснить тем читателям, которые не знакомы с бизнесом Skillaz, в чем состоял «пазл»?
— В том, что я понял, в какую точку нужно «бить». В тот момент на рынке HR-tech было не так много игроков, но конкуренция уже была. Уже был HeadHunter. Я осознал свои сильные стороны и понял, каким должен быть продукт. Можно сказать, что из Кремниевой долины я уехал с образом будущего продукта в своей голове.
— Насколько нынешний Skillaz далек от того образа? Сколько раз вы делали рестарт?
— Достаточно далек: рестарт мы делали три раза. Спасибо нашим первым инвесторам, они разрешали нам ошибаться и не пытались спросить за это. Мы сделали несколько неудачных пилотов, это заняло у нас примерно полтора года.
— Основатель «Нетологии» Максим Спиридонов говорит, что каждый раз, выходя на новый инвестиционный раунд, он решал проблемы предыдущего раунда и обнаруживал, что на следующем этаже его ждут более сложные проблемы. А какой была ваша инвестиционная история?
— Я согласен с Максимом. У меня было так же: каждый новый раунд решал проблемы предыдущего. Казалось, что все трудности сейчас закончатся. Однако на следующем раунде возникали новые проблемы, новые вызовы, которые требовали новых подходов к бизнесу. Наверное, так бывает у всех компаний, я к этому относился с пониманием.
— Как складывались ваши отношения с HeadHunter? Они завершились тем, что компания HeadHunter стала стратегическим инвестором Skillaz, а с чего они начинались?
— С того, что мы начали работать с их базой данных. Мы были одной из компаний…
— … спутников HeadHunter?
— Можно сказать и так. Но мы работали в рамках закона, мы не забирали ничего лишнего. HeadHunter это увидел и понял, что мы не просто «одна из компаний, которые «парсят» (Парсинг — автоматический сбор и систематизация данных. — Прим. Forbes Club) его базу, а потенциальный партнер. Мы стали встречаться с сотрудниками HeadHunter на конференциях, обсуждать общие темы. Этот контакт со стороны HeadHunter в первое время курировала руководитель продукта Talantix Марина Хадина. Skillaz тем временем развивал свой продукт и начал реализовывать уникальные и очень сложные проекты в автоматизации массового подбора персонала и стал достаточно заметен на рынке: мы научились работать с большими объемами заявок, хотя и не были удовлетворены качеством нашего интерфейса. Так началось наше сотрудничество, которое стало еще более интенсивным, когда в 2019 году HeadHunter вышел на биржу и взял курс на строительство экосистемы — над этими идеями компания работала еще до IPO.
— Как изменилась ваша роль в компании Skillaz после того как контрольный пакет приобрел HeadHunter? У вас был создан совет директоров?
— У нас появился не совет директоров, а Advisory Board, который нужен для развития компании. HeadHunter занимает очень современную позицию — его топ-менеджеры понимают, что стартап, даже если он находится в контуре стратегического инвестора, должен оставаться стартапом. Поэтому мы не чувствуем никакого давления, не создаем новые вертикальные структуры. Нас консолидировали в отчетность, мы синхронизировали оперативные вопросы в финансах, у в остальном все осталось по-прежнему: мы продолжаем искать новые бизнес-идеи. HeadHunter нас в этом поддерживает. Мы стараемся двигаться быстро, продолжать экспансию. Хотим быть супер успешными в перспективе.
— Сколько человек сейчас работает в вашем вологодском офисе и какое значение этот офис имеет для Вологды?
— В штате вологодского офиса работают около 80 человек — разработчики и сотрудники колл-центра. Для Вологды этот офис имеет большое значение: белые зарплаты, отличное отношение к сотрудникам, современные подходы к менеджменту. Все это особенно важно сейчас, когда компания Playrix, созданная братьями Бухманами, ушла из Вологды. Мы постоянно выступаем с разными социальными инициативами, сотрудничаем с вузами, колледжами, активно работаем с регионом.
— В том числе в области спорта?
— В школе я сам играл в футбол, хотя и не на серьезном уровне. Но среди моих друзей есть профессионалы, много людей из спортивного сообщества, которые занимаются развитием футбола. Я всегда был в футбольной теме, поэтому и стал инвестировать в этот спорт.
— Какая роль в футбольной команде вам органически близка?
— Роль запасного, чтобы можно было побольше сидеть на скамейке и побольше ругаться на всех остальных, как они плохо играют (смеется).
— Поддержка футбольного клуба Вологде — это социальный проект?
— Да, это меценатский проект, смысл которого в том, чтобы у молодых футболистов появилась цель. Я начал помогать клубу «Динамо Вологда» в 2021 году, в 2022 году он обрел профессиональный статус и был заявлен во Вторую лигу чемпионата России.
— А какие мотивы вами двигали, когда вы начинали помогать стартапам, сотрудничать с Московским инновационным кластером?
— В период пандемии коронавируса мы поняли: чтобы выжить самим, нужно помогать другим. В 2020 году в тусовке HR-tech было много активности, но не было результата. Тогда была шутка, что на такие встречи собираются стартаперы без проектов и инвесторы без денег. Действительно, встреч было много, но ни стартап не привлек деньги, ни один инвестор не сделал инвестиции. Тогда мы решили поручать стартапам реальные задачи из своего сектора. Для этого мы начали устраивать стартапам встречи с HR-директорами крупных компаний, до которых молодые предприниматели сами никогда бы не достучались. Мы бросали стартапы на амбразуру, это действительно оказалось для них полезным. В качестве примеров приведу такие стартапы как FridayHR, Буду Jobs, HR Messenger, Edstein, MiGig, Examus, SkillFolio. Потом это сотрудничество поддержал Московский инновационный кластер. Мне в жизни попадались интересные руководители, которые сильно помогали в профессиональном развитии, поэтому сейчас я с удовольствием делюсь знаниями как ментор с владельцами стартапов, помогая им развиваться.
— Расскажите про Game Dev Хакатон Синеус, который прошел в Вологодской области в конце сентября этого года?
— Это получилось крайне знаковое событие не только для Вологды. Хакатон объединил на одной площадке топовых работодателей, инвесторов, экспертов геймдева, стартаперов, разработчиков и создателей игр. В общей сложности мы получили около 900 регистраций от участников из 18 и 180 городов. 28 команд участвовали в оффлайн части и 107 — в онлайн. Ребята за 3 дня создавали с нуля игры, защищали свои проекты, получали обратную связь от жюри и других участников. Общий призовой фонд составил более 1 млн рублей. Мы совершенно точно будем продолжать это начинание и развивать ИТ-сообщество в России.В планах — вырастить из этого стационарный кластер разработчиков в Вологодской области, то есть ИТ-деревню, как мы ее называем. При должной поддержке властей это реализуемо и актуально.